Евгений Негодин, часть 2, Капитанская дочка
В этой повести нет назидательных смыслов,
Мне совсем не по нраву подобные вещи!
Пусть мотор износился и флаги провисли,
Я готов, я таков, я могу и похлеще.
А пока, разложив всё, что помню, по полкам,
Расскажу это всем, кто не против послушать,
Хоть и нет в этих сказках особого толку,
Я сегодня готов выворачивать душу
Начинается день неожиданно быстро,
расторопный рассвет растрепало на части,
солидола с соляркой осталось в канистре
с гулькин хрен, хвост субмарины сдал на запчасти
Беспринципный сосед, грубиян и невежда,
и к тому же по праву слывущий подонком,
но, тугие чресла облачая в одежды,
я решил, что смогу продолжать эту гонку!
К черту правды слюнявые скользкие сопли,
мне присущ вездесущий моральный законец!
Вся история - след моих рук, моих стоп ли,
я спокоен как швед, и горяч, как японец.
Это я выгоняю козлов с ваших грядок,
это я лью бальзам на ожог ваших душ,
это мне говорят – наведи-ка порядок,
я таков, я велик, не ребенок – но муж!
Но довольно елозить сознаньем по древу,
хватит басней с ладони кормить соловья,
мне сегодня без удержу надобно деву,
если кто целомудрен - то это - не я!
Целомудренно мудрствуя целыми днями,
не ценя целины, не целуя гражданок,
озаряю зарю ходовыми огнями,
привнося атмосферу несвежих портянок.
Проглотив на ходу авокадо на ветке,
вижу - чей то линкор розовеет по курсу!
Не меняя позиции, жму на гашетки,
шля в корму ему ФАБ и четырнадцать ПТУРСов!
Капитан озадачен таким оборотом,
приспускает команда повисшие флаги,
завершая маневр, ухожу с отворотом,
вспоминая, что кончился полис ОСАГО.
Между тем, замечаю на траверсе Raptor,
непосредственно сеющий страх и угрозу!
Я его, отмечая как факт этот фактор,
взял в прицел, не меняя ни курса, ни позы.
Попыталось уйти острие технологий,
применив целый ряд инфракрасных ловушек,
но куда ему, с миром покойся, убогий,
Made in Russia быстрее твоих побрякушек!
Наблюдаю паденье болтов и заклепок,
парашют не преследую, это святое!
Даже если ты гад и противный ушлепок,
мы один на один, это значит - нас двое!
Я заканчивал день абордажем линкора,
капитанские внуки играли в рулетку,
я был зол, и сказал капитану с укором -
вы смешны, как щегол на банановой ветке!
Здесь Байкал, капитан, а отнюдь не Карибы!
Капитан помолчал, поправляя пилотку...
А скажите мне честно, мой друг, вы смогли бы
загонять в океане шальную селёдку?
Не могу, капитан, по другому воспитан,
мой удел - защищать, и вершить справедливость,
лучше дайте матрас, чтоб откинуть копыта,
я устал, и меня охватила сонливость.
Спозаранку отведав балтийского краба,
получаю пакет из совета Европы:
"Сим предписано быть непосредственно в штабе”,
тороплюсь, так как галстук еще не заштопан!
Не пойму я, откуда такая прореха?
то ли пули то след, то ли след от медали?
ордена и медали - изнанка успеха!
Помню - дали медали, а орден не дали...
Вот и штаб на окраине Днепропетровска,
англичанин-охранник торгует горилкой,
загибает тариф, слыша говор московский,
за такие дела ткнул в мурло ему вилкой.
На трибуне стоит атаман Чебурашко,
агитирует панство вступать в Евроспилку,
я приказ про арест зачитал по бумажке,
как обычно - истерика, вопли, носилки...
Унесли атамана вперёд головою,
усадили на рейс Тель-Авив - Гонолулу,
остальных Еврунов выводили по двое,
отделив запотевшие чресла от стула.
На повестку поставили пару вопросов -
о размере доходов, расходов и взносов,
об инверсии пола и сущности брака,
о свободе, как тайне, сокрытой во мраке.
Не даёт мне покоя судьба капитана -
хоть и дерзкий старик, но достоин прощенья!
Оказался, к тому же, во вражеском стане
не за ящик печенья и бочку варенья!
Шлю депешу в приёмную минобороны,
мол, отдайте товарища мне на поруки,
он еще не таков, чтоб не взять себя в руки,
чтоб на старости лет опозорить шевроны!
Да и стоит ли деда судить за попытку?
Угонять корабли скоро выйдет из моды,
мне отец говорил, что попытка - не пытка,
пытка - в клетке сидеть, не стремясь на свободу!
Усадив капитана с евонною дочкой,
(внуки тотчас купили билеты в Тернополь),
держим курс с Балаклавы на станцию Ночка,
сзади медленно тает родной Севастополь...
*
*
*
Путь небесный окончен, сжигаем планшеты и карты,
мы летим, и не знаем, куда нам теперь, и зачем...
Снег по пояс, и рожь - там, где были разложены старты,
время чем-то другим заниматься, но, Господи, чем?!
Мы и ночь. Нам мешать не хотят даже звуки,
растворяется небо, становится меньше земля,
если хочешь остаться - сначала возьми себя в руки,
и представь этот мир без Нью-Йорка, Парижа, Кремля...
Только ветер, и солнце, и добрые чистые руки,
и глядят с укоризной печальные чьи-то глаза!
Я учил вас, родные, пошла ли на пользу наука?
Я вам верю, люблю и надеюсь, иначе нельзя.